Две трудных военных зимы действовала Ладожская фронтовая автомобильная дорога. По ней в осажденный Ленинград доставлялись продукты, горючее, боеприпасы. Обратными рейсами из города вывозилось страдающее от голода гражданское население.
Среди солдат фронтовой дороги были и наши земляки–яраничи. 24 июня 1941 года почти весь автомобильный парк города Яранска был мобилизован на фронт. Отобрали наиболее опытных водителей с исправной техникой. Колонну составили из трёхтонок «ЗИС–3» и полуторок «ГАЗ–АА». Сборы были недолгими: погрузили в кузова несколько бочек с горючим — и в Котельнич на сборный пункт. Оттуда — по железной дороге до Пскова. В сопроводительных документах местом прибытия значилось: «Г. Псков, 446 отдельный автотранспортный батальон».
Барышников Иван Александрович (слева) за ремонтом машины. |
А враг уже был у стен этого древнего русского города. Началось отступление к Ленинграду, а потом блокада. 900 дней и ночей стоял непреступной твердыней блокированный врагом город. Общее количество грузов, перевезённых в Ленинград по «дороге жизни» за весь период её действия, составило свыше 1615 тысяч тонн; за это же время из города было эвакуировано около 1376 тысяч человек.
Часть этой гигантской работы выполнили наши земляки, военные шофёры 446-го ОТБ. Им, героям ледовой трассы, посвящены строки, написанные в промёрзшем, осаждённом фашистами Ленинграде поэтессой Ольгой Бергольц:
«Дорогой жизни шёл к нам хлеб,
Дорогой дружбы многих к многим!
Ещё не знают на земле
Страшней и радостней дороги».
Яраничи — солдаты «дороги жизни»:
Вспоминают ветераны ледовой трассы:
Беляев Иван Алексеевич
Со сборного пункта в Котельниче нас направили в Псков.
Когда подъезжали к Пскову, залетали немецкие самолёты. Наши
зенитки открыли огонь. Вновь прибывшие солдаты, ничего
не понимая, побежали в кусты... Вечером нас подвезли к станции
и стали разгружать. Разместили в казармах. Но пребывание в
Пскове было недолгим, так как наступал враг. Шофёры на 25 машинах
отвозили солдат к Ленинграду. От Пскова до Ленинграда — 270
километров. Отступали 5 дней. Через 50 километров
машины возвращались за отставшими солдатами.
Всю блокаду я пробыл в Ленинграде. Когда отступали, то хорошо, что запаслись капустой и засолили её в 5 чанах. Этой капустой нас и кормили. Хлеба, который пекли из жмыха, давали по 150 граммов на сутки. На протяжении всей блокады немцы бомбили Ленинград, особенно обстреливали артиллерией. В сутки было по 15 и более тревог. Запас продуктов в складах имелся, но эти склады разбомбили немцы. В городе начался голод. Солдаты едва держались на ногах. Однажды командир попросил принести кровать со второго этажа, и мы вчетвером тащили её с утра до обеда.
Я работал автомехаником, потому нередко приходилось выезжать на передовую. Но чтобы завести машину, нужна сила. Поэтому мы сковали длинную железную ручку и всем взводом заводили одну машину.
Сначала хлеб возили по Ладожскому озеру на конях, потом пошли полуторки, бензовозы. Я тоже ездил за хлебом. По дороге останавливались около погибших лошадей, брали с повозок хлеб, иногда отрубали мясо у лошадей и ели.
Однажды со мной в Ленинград поехали 2 товарища, один к сестре, другой к свояченице. Когда въехали в город, то ни в одном доме не было света, все окна были затемнены. Высадили сначала того, который добирался к сестре, а с другим поехали дальше. Проехав 20 километров Ленинградом, нашли, где живёт его свояченица. Тот товарищ, Саша Иванов, пошёл в дом. Через некоторое время вернулся и сказал: «Ваня, пойдём вместе. Я один боюсь, там много мёртвых». Вошли... Посмотрели на Сашиных родных — они чуть живы. Свояченица села на стул и говорит: «Сашенька, мы зарезали кошечку — мясо что куриное!». Мы отдали им сухари и крупу. Сварили кашу, для чего сломали два стула. Спать пришлось в чужой холодной квартире, жильцы которой умерли. Утром попрощались — и в путь. По улице невозможно было ехать. Буквально на каждом шагу — мёртвые...
Пришла весна. Нас кормили супом из крапивы и кашей из опилок и ещё варили витамины. Однажды пришлось ехать на автобазу. По дороге набрали два ведра опёнков и, вернувшись, сварили. Не было ни хлеба, ни соли. Съели полведра, но позвали обедать. А после доели и грибовницу.
После прорыва блокады снова ехали через Псков. По дороге не было ни одного целого дома.
Новосёлов Иван Михайлович
До войны работал на спиртовом заводе шофёром. 24 июня
пришла повестка: «Явиться на Красную площадь школы №1».
Комиссия решила, что годен к службе. Во дворе казармы нас выстроили
около машин. С машинами и забрали...
6 ноября 1943 года приехали на заправку за горючим для танковой части на станцию Волосово. Только въехали во двор заправки, налетели «юнкерсы», много цистерн пробило, и по территории пошла огненная струя. Я быстро выскочил и лёг между рельсами и колёсами. Когда перестали бомбить, раздалась команда: «По машинам, заводи!» Подхожу к машине — лобовое стекло пробито четырьмя пулями, задний мост — осколками, смазка побежала, шины спущены. Бегу к командиру, докладываю: «Ехать не могу, машина вышла из строя». Командир ответил: «Жди до утра, пошлём техмашину». Утром мне привезли автопокрышки, заделали отверстия. Поехали в Ленинград...
В конце 1943 года на озере был слабый лёд, и машина провалилась задним мостом и уткнулась в камень. Пришлось сидеть два дня, потом приехали и вытащили...
После победы над Германией нас сразу повезли в Японию, через Котельнич. В Котельниче не останавливались...
Отмахов Серафим Павлович
20 ноября 1941 года ночью через Ладожское озеро ехали
за боеприпасами. Транспорт замаскировали, покрасили фары
синим цветом. Машины шли с интервалом 50 метров. Но лёд был
тонкий, и они проваливались.
На дороге регулировщиками были девушки. Дисциплина соблюдалась строго.
Немец обстреливал Ладогу дальнобойными орудиями и беспрестанно бомбил. В воронки машины уходили под лёд. В первый год водолазы поднимали их.
Когда блокаду прорвали, нас с дороги сняли в Москву, через Москву на Курскую дугу... Брал Варшаву.
После госпиталя попал в танковую часть и до конца своей службы находился в ней. В Берлине наша часть брала рейхстаг, где я расписался на стене.
Неверов Аркадий Владимирович
До войны работал кузнецом, потом шофёром. В первый
же день был призван на фронт. Из Пскова попал в Ленинград. По
дороге возил спирт и бензин, приходилось и хлеб. Ночью переезжали
по тонкому льду Ладоги. Для обозначения дороги стояли
красные фонарики, по этим знакам и приходилось «криулять»...
Дербенёв Павел Александрович
До начала войны работал в Яранске на звуковой
кинопередвижке.
2 мая 1941 года женился. Вскоре после начала войны ушёл на фронт. Вначале находился в Пскове, потом в Ленинграде. Работал на «летучке» (машине) ремонтного взвода, был вулканизаторщи ком. Сопровождал колонны машин по «дороге жизни». Машины часто ломались, их ремонтировали в пути. Вместе со мной был ленинградец Каретников Леонид. Молодой, очень шустрый, хороший сварщик. Раньше варил на судах отсеки. В этом же ремонтном взводе сварщиком был Иван Александрович Барышников.
После выигранного боя в Волосовской операции за ремонт машин меня представили к награде: ордену Красной Звезды.
(по материалам музея)