Работая над этой статьей, я поставила себе цель не только познакомить читателей с местными образцами устного народного творчества, но и вспомнить тех людей, благодаря кому эти образцы сохранены для нас.
Ценнейший материал по народному фольклору собран в журналах «Наш край», выходивших под редакцией Лагунова Михаила Алексеевича. Это и древнее сказание о крепости Шаншуре, и народные верования (леший, водяной, домовой, вогленный, русалка...), колыбельные песни, свадебные песни, частушки, загадки, местный говор, и множество воспоминаний о событиях в г. Яранске и Яранском уезде.
В журнале «Наш край» за 1927 год помещена заметка В.Андреевского «Ратная тропа». Уже многие годы живет в народе легенда о прохождении войск Ивана Грозного по территории, вошедшей позднее в состав Яранского уезда. Двигались войска от села Воздвиженского Нижегородской губернии мимо Килемар, починка (поселка) Зверево, деревни Поломки и села Кувшинское на Санчурск, а оттуда через Краснококшайск1) на Казань.
Андреевский пишет «исторически известно, что Иван Грозный в нашем краю не бывал. Однако какие-то рати здесь проходили и оставили следы своего пребывания: русские ли воеводы, татарские ли царевичи, или марийские князьки?»
Эта легенда тесно переплетается с древним сказанием о крепости Шаншуре2) .
Шел Иван Грозный царь
У татар стольный город Казань воевать.
Проходил болотами топучими
Да лесами дремучими,
Где луговая черемиса живет,
Русских сторонится,
Казани ясак3) платит.
Не захотел Балтауш,
Черемисский князь,
Пропустить рать Грозного царя.
Построил он большое укрепление — Шаншуру
На дороге к татарской столице.
Загородил путь–дороженьку накрепко.
Захотели воеводы царя обойти городок,
Да не пропустил их Балтауш–князь.
И пришлось Ивану Грозному воевать на пути.
Приказал он своему воеводе Дерябину
Взять Шаншуру приступом.
Вышел Дерябин с двумя тысячами ратников
На приступ Шаншуру брать,
Да отбил его Балтауш–князь.
Разгневался Грозный царь,
Чуть не казнил лютой казнью Дерябина,
Да помиловал.
Велел ему вторицею на приступ идти,
Черемисский город Шаншуру брать.
Не ослушался, вышел в поле Дерябин вновь...
Только изменил, предался Балтаушу.
Испугался явиться с неудачею на очи грозные.
Еще больше разгневался Грозный царь
На эту измену Дерябина.
Повелел строить укрепления на другой стороне,
Ставить на валах пушки.
И забили пушки жестоким боем,
Засыпали ... ядрами Шаншуру крепость.
Целый день били пушки,
И черемиса в крепости не высидела —
Вышла луговая черемиса в открытый бой.
Этого и ждали воеводы царя.
Кинулись ратники на черемисскую орду,
Побили, разогнали ее,
А сам Балтауш–князь был убит в бою.
А черемиса ушла убегом в леса,
Скрылась с Дерябиным.
И велел Иван Васильевич, Грозный царь,
Поставить на место той крепости,
Откуда пушки били,
Город–крепость Царево–Шаншуру-град,
Что стоит доселе при Кокшаге–реке.
И валы те сохранились досолева.
И велел Иван Васильевич, Грозный царь,
Разрушить ту крепость Шаншуру
Балтауша князя черемисского.
И собрать всех убитых ратников
И черемисских воинов,
И похоронить их место той крепости.
А когда ушла рать Грозного царя,
Собралась черемиса луговая
И схоронила она своего Балтауша–князя
Тут же, где было укрепление его крепкое,
Под валами Шаншуры–крепости,
Где схоронены все ратники убитые.
И с той поры выходит темной ночью
Из погоста Балтауш–князь.
Ходит белою полосою по валам,
Где лежат схороненные ратники убитые,
Под стенами Шаншуры–крепости
И плачет Балтауш совиным голосом.
А кто услышит в пути плач Балтауша
На валах Шаншуры города,
Тот спешит скорее от места долой,
На огонь бежит, к людскому жилью.
Мы не знаем, кем и когда было придумано это удивительное сказание, но сохранилось оно благодаря тому, что было записано кем-то из учащихся школы для взрослых и опубликовано в журнале «Наш край».
Крепость Царево-Санчурск была заложена в 1585 году отрядом стрельцов, в народе же ходило вот такое интересное предание и, наверное, оно было хорошо знакомо нашим предкам.
С давних времен живет в народе вера в лешего, черта, суседко, водяного... Сейчас мы можем узнать как жители Яранского, Кикнурского, Шарангского районов представляли этих существ. Расспрашивали старых людей и записывали воспоминания А.Кислицын, А.Горбунова, А.Репакова, М.Лагунов, А.Галкина4).
«Лихоманка — бог болота. В народе ее представляют женщиной средних лет, стройной, с длинными волосами. Всех посетителей болота она дарит болезнью — потеть, чувствовать озноб, жар. Лихоманка ведет кочевой образ жизни, переселяется с места на место, ходит из края в край, заставляя народ хворать (болезнь называют: «комуха бьет или лихорадка бьет»). Говорят, если пристанет лихоманка — так она замучает. Лечению шептунов поддается слабо.»
Мы говорим спасибо Н.Домрачевой, которая описала очень подробно несколько старинных обрядов5).
Из ее воспоминаний можем узнать, как шло сватовство, как «слезили невесту» подруги, что такое рукобитие и «второе вино», что такое деревенская свадьба. Описано все это очень красочно, со множеством песен: величания гостям, жениху, причитания невесты, матери, сестрам, подругам, крестным отцу—матери, к покойному отцу, что не может быть рядом с дочерью; прощальные песни родному дому.
Вот несколько песен, записанных Н.Домрачевой.
Величальная.
Как у чарочки, у серебряной золотое донышко.
У Ивана сударя у Михайловича дорогой ум—разум.
Где ни ходит, ни гуляет все домой приходит.
К широкому двору подходит за колечко берет.
Кольцо не простое, оно вито-сповитое кольцо золотое.
Катеринушка–свет, выйди меня встретить.
Не выходит, не встречает, все сына качает.
Она сына качает, замену дожидает.
Что замену дожидает — сноху молодую.
Что сноху-то молодую — гостью дорогую.
Девушки поют невесте.
Говорили Настеньке в зелен сад не ходить.
Ой, прогуляешь, Настасьюшка, маменьку свою.
Ой, прогуляю, так двух наживу.
Говорили Настеньке в зелен сад не ходить.
Ой, прогуляешь, Настасьюшка, косыньку свою.
Ой, прогуляю, так две наживу.
Жениху.
Гусь на плоте умывается,
Шелковым платочком утирается.
Андрей у ворот убивается.
Он просит-просит свое суженое, свое ряженое.
Вынесли ему пива жбан.
Это не мое, это пир ее.
Вывели ему коня с седлом.
Это не мое, это подвода ее.
Вынесли ему сундуки с бельем.
Это не мое, это дары ее.
Вывели ему Настасьюшку.
Вот это мое сужено, ряжено!
Невеста прощается с домом.
Ты прости-ко, прощай весь дом родной,
Ты прости-ко прощай моя матушка,
Я последний-то раз у тебя на дворике
На широком красной девицей...
Свадебные песни недавно я услышала и записала у Пелагеи Тихоновны Волковой. Ей 88 лет. Вот одна из них:
Что подунули ветры буйные.
Еще ехали бояре да по полю.
Еще скрипнули воротечка у тятеньки.
Еще взныло сердечко у маменьки.
Еще пролились слезы у Марьюшки.
Об своей-то да об русой косе.
Что куда мне косу да красу деватися
Положу я красу на тарелочку,
На атласную алую ленточку.
Унесу я красу в нову горенку.
Отодвину да я фатерочку6),
Чтоб подунули ветры те буйные,
Сонесло же красу со тарелочки,
Со атласные алые ленточки.
Унесло ту красу в зеленые луга.
В зеленые луга, во темные леса.
В зеленых-то лугах загуляется,
Во темных-то лесах заблуждается,
Что навеки краса затеряется.
Много песен хранит память Пелагеи Тихоновны. Среди них свадебные, шуточные, лирические.
У нее же я записала такую игру:
Вокруг хоровода ходит девушка, ей поют:
По загороду гуляет
Царевна–королевна.
Женихов выбирает.
Растворяйтеся ворота,
Растворяйтеся широки.
Войди сюда в городок,
Царевна–королевна,
Встань здесь, подопрись,
Кому надо поклонись.
Девушка заходит в хоровод, кланяется тому, кто ей люб, и они уходят гулять.
Кстати об играх. В.Ф.Пономарев в предисловии к своей книге «Народные игры, забавы, ристания на Вятке» поднимает такую проблему: «Старые игры пока не вернулись на деревенские околицы и в городские дворы. Целый культурный пласт остается неизвестным нынешнему молодому поколению. И насколько же беднее от этого становится детство»7).
Детям военной и послевоенной поры трудно жилось, но игр они знали множество. Поделились с нами воспоминаниями о своем детстве и играх того времени Людмила Ивановна Киверина, Зоя Дмитриевна Першина, Раиса Васильевна Суслова8).
Одна из самых любимых игр лапта, мячи для нее делали из тряпок или коровьей шерсти. На улице, дома, на печи играли в бабки (панки), используя суставные кости домашних животных. Девочки с увлечением играли в избушку, копируя быт и жизнь взрослых.
Все игры перечислять долго, вот некоторые: «А мы просо сеяли», «Золотые ворота», «Горелки», «Слепки», «Садовник», «Краски», «Испорченный телефон», «А вам барыня послала туалет» (так раньше называли бельевой шкаф с ящиками) и т.д.
Не удивляйтесь, что в статье, где речь идет о фольклоре, я вспоминаю детские игры. Ведь это и считалки в стихотворной форме, и песни, и длинные диалоги, которые помнили все наизусть.
Считалка:
Катится горох по блюду.
Ты води, а я не буду.
Припевка в игре «Горелки»:
Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло.
Глянь на небо
Птички летят,
Колокольчики звенят.
Совсем сейчас забыли ходули. Сделать их очень просто, а удовольствие от этой забавы огромное.
Детвора, да и взрослые любят отгадывать загадки. Загадки опираются на жизненный опыт, на знание вещей, явлений. Народные загадки раскрывают особенности родного языка, приучают к острой и живой мысли.
Интерес к устному народному творчеству появился уже давно. В начале века ездил по Вятской губернии, и по Яранскому уезду тоже, Д.К.Зеленин. Этот человек занимался сбором народных присловий и анекдотов. По этой теме им было написано и опубликовано несколько статей. Статья, написанная в августе 1904 г. в городе Юрьеве (Дерпт), напечатана была в «Памятной книжке Вятской губернии».10)
Присловье — это прибаутка, побасенка. Вот такое присловье записано Зелениным о яранцах:
«Еранчи–красносанчи (по выговору котелян), т.е. красно, модно и красиво одеваются, — форсят–одеваются и в колошу не сморкаются»: не носят старинных «моршеньков» и «шашмурок» (женские головные уборы, сохранившиеся и теперь в центральных вятских уездах, в местах поглуше), старомодных «шушунов» и т.п.»11)
В Яранском уезде записан был такой анекдот о вятчанах:
Вятчане поросенка на наседала сажали:
«Чепись-чепись, не то падешь; курича о двух ногах, да чепиччя».12)
В Сарапульском уезде:
— Ваньче! Скажи моей кобыле тпру!
— А сам-от ще?
— Да у меня в роту-ту кроха!
— Так положь в шляпу!
— Да не полезет!13)
Конечно, сам по себе говор тоже интересен для того, кто занимается устным народным творчеством.
Хотите знать как раньше говорили в наших местах?
— Али брусника поспела?
— Бают, в нашем лесу медведя видели.
— Будет тибе брехать-ту.
— Галчит, а толку мало.
— Дай-кеся мне хлеба до нови.
— Зазевал во все широкоротье.
— Опять занючил.
— Ох, машина прытко ходит.
— Ешшо в середу язался приехать.
— Навалил на крыльча и понес.14)
Записала местную речь Горбунова (к сожалению часто указываются только фамилии).
Вот так через многие годы дошли до нас интереснейшие образцы устного народного творчества. Я хочу обратиться к читателям с просьбой о присылке нам нового материала по этой теме. Все будет приниматься с глубокой благодарностью.
Елена Дождикова.1. В 1927 г. так назывался г. Йошкар–Ола. Первое его название Царевококшайск.
2. Журнал «Наш край» №13 1929 г.
3. Ясак — дань.
4. Журнал «Наш край« №23 1948 г.
5. Журнал «Наш край» №7 1927 г., №15 1930 г.
6. Фатерочка — форточка.
7. В.Пономарев. Народные игры, забавы, ристания на Вятке. Киров, 1991, с. 3.
8. Разработка «Игры нашего детства». Яранский краеведческий музей.
9. Загадки взяты из журнала «Наш край» №17, 1946 г.
10. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1905 г. Вятка. 1904. Отд. II. С. 1–52.
11. Памятная книжка Вятской губернии. Календарь 1905 г. Вятка. 1904 г. Отд. II. с. 30.
12. Там же. С. 38.
13. Там же. С. 39.
14. Журнал «Наш край» №24 1948 г.